С января по июнь 1944 года у д. Шарки Витебского района шли тяжёлые кровопролитные бои «местного значения». Наши бойцы метр за метром продвигались на запад. Фашисты отчаянно сопротивлялись, постоянно контратаковали. Многие деревни в районе р. Лучёса по семь раз в день переходили из рук в руки.
Как-то ветеран Великой Отечественной войны Ф.Ф.Вторушин рассказал нам, что в этих местах, между д.Шарки и д.Букштыны прорвались фашистские танки… Они «проутюжили» вдоль берега реки Лучёса не только траншеи, но и могилы, и даже полевой госпиталь с ранеными бойцами…
Мне на всю жизнь врезалась в память статья гвардии лейтенанта, инвалида Великой Отечественной Юрия Транквиллицкого «Засахаренная победа и окопная правда» в газете «Известия» в юбилейные дни мая 1995 года:
«Прелести и ужасы войны пришлось познать мне в 18 лет.
Был конец апреля 1944 года... Вот немецкие окопы, до них всего двести метров. Между нами небольшое болотце, вспаханная взрывами земля и дурно-приторная вонь разлагающихся трупов.
Именно 1 мая 1944 года мы вошли в окопы первой линии. Вернее, вплыли… Весной, в болотистой Белоруссии, окопы стали сточными канавами. Ледяная жидкая глина, где по пояс, а где и по грудь. Выжать штаны и портянки, вылить из сапог воду можно только ночью…
Вспоминаю одну «разведку боем». Перед штурмом железнодорожной станции Замосточье нам была поставлена задача: ворваться на станцию, устроить панику у немцев и отойти (если сможем). Так планировали командиры. А мы с ходу взяли станцию и перебили всю фашистскую охрану. Правда, и у нас от роты осталось пять солдат, только пять…
Но станцию удержали.
Залп «катюш» по уже занятому нами плацдарму в фашистской обороне – связь опять не сработала… Земля вздыбилась, растеклась студнем... Меня оглушило и засыпало на дне окопа. Откопали через некоторое время, чтобы похоронить, но оказалось, что ещё жив.
Мне «повезло». Я водил свой взвод в «разведку боем» дважды. Первый раз в ночь с 21 на 22 июня 1944 года. Мой взвод, стреляя и вопя, ворвался в окопы врага. Немцы не ожидали такой наглости. И тут началось такое!.. Наша дальнобойная стала накрывать засеченные огневые точки противника. А мы-то уже в немецких окопах и (ой, мама!) хорошо прочувствовали на своих спинах огневую мощь родной артиллерии и наших «катюш».
Мы продирались через глубокоэшелонированную оборону противника на участке фронта Витебск - Орша. Девять оборонительных укреплённых линий надо перегрызть, перемолоть, перерубить. Всё это и было практическим осуществлением операции «Багратион».
Немцы бросили на прорыв из окружения два «Тигра» и «Фердинанда». Дорогу на запад от Витебска мы перерезали, а вот как устоять перед этими бронированными чудовищами?…
Всплеск взрыва перед глазами, обжигающая запредельная боль. Момент полу осознанный тогда, распался на куски и на годы.
Помню, на прощание сказал мне старшина:
- Закрепились, товарищ гвардии младший лейтенант. Удержим, всё будет, как надо... Прощайте! Вам в тыл, если дойдёте, а мне в другую сторону, к немцам в горячие объятия!
Двигаюсь по отзвучавшему, отгремевшему полю боя – дьявольского сражения людей с людьми, врагов – с врагами. Трупы, куски человеческих тел, покорёженная военная техника…
Ползу… Забытьё… Потеряна ориентация во времени. Рука сильно воняет тухлой селёдкой. Пальцы стали чёрными, видно, сильно поднялась температура…
Опять забытье. Кто-то переворачивает меня, кричит: «Вроде жив, давай носилки!»
Зачем я пишу это? Война – слишком страшная и грязная штука, чтобы восхищаться ею. Всё это плохо терпит даже бумага. И, да простится мне, что в юбилейные дни я не вспомнил ничего праздничного. В аду радостей быть не может.
Все, ныне живые, должны склонить головы. Те, павшие, они были… да, они были людьми!
Да – это наша Победа! Она всосала в себя миллионы жизней, мегатонны человеческой кровушки. Ну почему же понятие «победа» так у нас засахарело?!»
В местах, где воевал автор этих страшных строк, где полз он, теряя сознание, в тыловой медсанбат, на небольшом квадрате первой послевоенной карты, корректировки 1949 года, на территории всего лишь 5 на 9 километров, мы насчитали 39 братских могил. Зная, что в пятидесятые годы братские могилы переносили ближе к дорогам, в центры колхозов, мы стали искать очевидцев.
– Нас было двое, – рассказывал житель д.Заходники Витебского района – один из участников «акции по перезахоронению» (фамилию свою он нам так и не назвал). - Вызвали в сельсовет, велели запрягать лошадь и перевозить, разбросанные по полям и лесам, захоронения в одну братскую могилу, в д.Шапуры… А что мы могли сделать?! Возьмёшь лопату земли, насыплешь в гроб, табличку снимешь… Так с одним гробом всех в округе и «перезахоронили»…
В деревне Маклаки 19 июня 1994г. мы встретились с хозяином усадьбы, расположенной рядом с бывшим дивизионным кладбищем, оконтуренным по периметру берёзами и тополями. Пётр Павлович Проровский, участник Великой Отечественной войны, подтвердил, что возле его дома было раньше военное кладбище: шесть - восемь рядов по 15 - 20 могил в каждом ряду. Здесь было захоронено примерно от 160 до 200 человек. За захоронением ухаживали ученики Маклаковской восьмилетней школы.
Но в 50-х годах было дано указание перенести останки солдат в д.Шапуры. Как это делалось, Пётр Петрович рассказал:
- «Из нескольких могил взяли или останки, или просто земли. На этом и поставили точку. Столбики с фамилиями снесли, могилы сровняли с землёй. А место стало просто лугом».
Рассказ ветерана подтвердила пожилая женщина Ольга Константиновна Тарасенко, но дополнила, что останки капитана, захороненного в гробу на этом кладбище, перенесли целиком в д.Шапуры. Она же показала нам место, где слева от дороги, при въезде в д.Маклаки, у бывшей церкви было ещё одно большое кладбище. На его месте теперь растут тополя. В километре от д.Маклаки на юг, на высотке показала деревянный обелиск с чуть заметной надписью на фанерной дощечке «Имя твоё неизвестно – подвиг твой бессмертен!».
На мой вопрос: «Сколько же здесь захоронено?», - Ольга Константиновна ответила: «Очень много. Здесь госпиталя стояли».
И ещё показала высотку юго-восточнее д.Маклаки, на которой когда-то тоже были большие захоронения. Теперь там вспаханное поле.
Журналист Пётр Тузков в статье «…в росную траву упал навек, свой долг, отдавши честно. А мы?» в газете «Витьбичи» за 13.06.2002 года, писал:
«На территории Октябрьского сельсовета было перенесено в пятидесятые годы 60 братских могил. Многие из них были дивизионными кладбищами с количеством захороненных до тысячи человек! Наступили времена, когда на этой земле горожане получили землю под «6 соток». Пошло строительство дачных домиков, теплиц.
Увы, останки бойцов Великой Отечественной войны продолжают лежать на местах боёв. Есть многочисленные дивизии «забытых солдат», павших на нашей земле и зарытых во время войны из санитарных соображений в воронках, ямах, окопах и траншеях, оставшихся в болотной жиже и числящихся пропавшими без вести.
Понятно, чтобы организовать со всеми почестями их похороны, необходимы немалые затраты. Заботу о восстановлении добрых имён фронтовиков, о реабилитации пропавших без вести взяли на себя энтузиасты-поисковики. Но на одном энтузиазме далеко не уедешь».
И вместо гордости, в наших душах поселились стыд, вина перед павшими, горечь… Мы поняли, что пока жива ещё хоть одна мать, ждущая сына с войны, пока живы дети и внуки погибших солдат, пока пылятся на архивных полках списки «без вести пропавших», нужно искать, нужно делать всё возможное, чтобы каждый погибший в жестокой войне был назван поимённо. Нужно, чтобы имена их были высечены на гранитных плитах надгробий, занесены в книги «Память», а на местах стёртых с лица земли воинских кладбищ вновь появились памятники или хотя бы надмогильные кресты…
Поработав в Центральном архиве Министерства обороны Российской Федерации, мы сверили привезенные списки погибших воинов со списками Витебского райвоенкомата. По координатам переписанных нами списков потерь лишь нескольких дивизий, воевавших у д. Мяклово в 1944 году, мы установили, что рядом с деревней и на её территории должно было числиться сразу после войны 8 больших братских могил. Но на первой послевоенной карте эти могилы не обозначены вовсе. Зато, как оказалось, координаты большинства из них соответствуют линиям бывших траншей, ещё читаемых на первых послевоенных картах. Ваш ноутбук требует внимания специалиста? Наша команда готова предложить качественный ремонт ноутбуков , чтобы ваше устройство работало как новое. Мы обратились за помощью к старожилам деревни, но они отвечали, что вернулись в д.Мяклово гораздо позже. Братских могил вокруг деревни не было, а вот по полям вокруг деревни и на болоте лежало очень много убитых солдат.
– Пахать землю надо было, сеять… Собрал тогда баб наш председатель колхоза, – рассказывала нам пожилая женщина в д. Мяклово, – Ребятишек тоже позвали… Осенью это было, в 1944-м… Мы трупы солдатиков крюками за ремень цепляли и стаскивали в большой погреб, в центре деревни… Так полный погреб погибших и натаскали. Памятник поставили, без фамилий вот только.
– А ещё, где хутор до войны был, две могилки сразу после войны было… Мы возле них гоняли коров пасти, – вспоминала другая женщина. – Не найти уж то место, – заровняли давно…
На окраине деревни Мяклово, Леонид Фёдорович Кримичев поведал нам, что у него прямо в огороде находится захоронение.
– Когда мы вернулись из эвакуации, дома нашего не было – немцы его в землю вкопали – бункер видно был у них… Из того бункера три головы торчало над землёй – не помещались внутри. С соседским мальчишкой мы наносили земли и всё заровняли… Потом меня призвали в армию. Воевал до Победы. После войны сюда вот вернулся. Дом новый построил. А на поле у дома все годы картошку сажаю.
Мы стали просить разрешения раскопать бывший бункер, но хозяин не разрешил портить его огород. Вместо этого он показал за деревней место, где проходила немецкая траншея, в которую он лично в 1944 году стаскивал с поля и прикапывал останки наших бойцов.
На протяжении всего лета и осени 1993 года члены военно-патриотического клуба «Поиск» ПТУ-19 г.Витебска работали в районе деревни Шарки, где с 17 по 21 июня 1944 года 251-я стрелковая дивизия, во время разведки боем, потеряла убитыми и ранеными около 1 200 человек. Останки 50-ти воинов обнаружены поисковиками клуба. Фамилии трех из них установлены:
- младший лейтенант, зам командира роты по политчасти 919 сп 251 сд Гнутов Павел Тимофеевич - 1924 года рождения, уроженец Красноярского края, Уярский р-н, д.Уяр. Призван Уярским РВК. Жена Гнутова Прасковья Матвеевна проживала в д.Уяр, ул.Пушкина, 64 (установлен по медали «За отвагу» №913607);
- красноармеец Хабибулин Фазлы Хабибулович, 1913 года рождения, уроженец Башкирской АССР, Альшеевский р-н, Ахрусский с/с. Призван Альшеевским РВК. Стрелок 923 сп 251 сд. Убит 19.06.1944г. 300м восточнее д.Шарки. Жена Хабибулина Тевзиха (установлен по медали «За боевые заслуги» №312696 - найдена его дочь),
- сержант Скосырский Владимир Иосифович, 1925 года рождения, уроженец Бурят-Монгольской АССР, Баргузинского р-на. Призван Баргузинским РВК. 233 сп 97 сд. Убит 3.03.1944г. 400м западнее д.Макарово. Мать Скосырская Дарья Ивановна проживала там же (установлен по медали «За боевые заслуги» №740273)
13 ноября 1993 года состоялось торжественное перезахоронение останков павших защитников Отечества в д.Кузьменцы Витебского района. На этом мероприятии присутствовали поисковики из г.Снечкуса (Прибалтика), оказавшие большую помощь в поиске и эксгумации останков воинов 251-й Витебской стрелковой дивизии в районе д.Шарки Витебского района.
Руководителей поисковых отрядов часто спрашивают с удивлением: «Зачем вам всё это нужно?! Пусть бы и лежали погибшие там, где застала их смерть. Зачем через столько лет беспокоить их родственников?!» Такие вопросы, порой, задают даже люди старшего поколения. Но как можно проходить спокойно мимо разбросанных по земле останков погибших воинов?! А их полно в тех местах, где фронт стоял 7 - 9 месяцев. Мародёры круглый год в поисках оружия и драгоценностей копаются в лесах, на полях, в болотах. Их не остановит никто и ничто. Чтобы остановить таких «копателей», – понадобилось бы круглый год охранять каждую траншею не только с помощью милиции, но и всю армию под ружье поставить. С так называемыми «чёрными следопытами» бороться очень тяжело. Их ведь ещё поймать нужно… Гораздо легче обвинить, очернить поисковиков. Порой даже в газетах пытались нас упрекать, что мы переносим «братские могилы».
«Но разве можно назвать «братскими могилами», так называемые «санитарные захоронения», – эти «курганы наоборот» – свалки тел, конусообразно уходящие в глубь земли?! Хорошо ещё, если второпях, во время небольших передышек между боями, однополчане или похоронная команда сносили погибших в траншеи и присыпали аккуратно песком… Тут ещё можно сказать: «Пусть земля им будет пухом!» Но чаще бывало по-другому: внизу – вповалку, головами в разные стороны, неряшливыми слоями, кто лёжа, кто сидя, кто одет, а кто и раздет догола руками мародеров… - писал Юлий Михайлович Иконников – первый президент Всесоюзной Ассоциации поисковых объединений «Народный союз по охране памяти о павших защитниках Отечества» - Люди, а сверху, на их костях, весь утиль войны: мотки колючей проволоки, снарядные ящики, железные болванки, колёса, другие части разбитой техники…»
И мы поднимали останки забытых бойцов. Подняли из траншеи у д.Мяклово всех до единого. Передержали в руках каждый комочек земли в поисках награды или медальона, чтобы установить имена погибших. Но там, за деревней Мяклово, хоть было что положить в «домовину», припоздавшую на полвека… А что же положить в гроб, когда по трупам погибших в войну походили танки, а в послевоенные годы – каждую весну и осень – трактора? Что возьмешь из-под этой «утюжки», кроме костяного щебня?!
– «Проводя Вахту Памяти-93 за д.Новики Витебского района, мы обратили внимание на свекольное поле, мимо которого каждый день ходили на раскопки. Оно белёсое какое-то было, будто в белом хворосте. Мы свернули с дороги, присмотрелись, а это – кости людские, за годы мирного труда, плугами перемолотые, – рассказывала руководитель ВПК «РВС» СШ-2 г.Новополоцка Евгения Анатольевна Трапезникова. - Мы с мальчишками прошли по полю, собрали в мешки каждую косточку… Ночью дождь прошёл… Идём назавтра по дороге к ферме и видим, что так же, как и вчера, всё поле опять белеет… Мы опять пошли собирать косточки людские… – продолжала Евгения Анатольевна. – Я только одного не понимаю, неужели тот, кто пашет это поле каждый год, не видит, что это останки людей?! А может просто, не хотят понимать?!
Одни старожилы говорят, что тут немцы погибли, другие, – что наши… Видно, в ходе зимнего наступления полегли – траншеи неглубокие, раз плуг цепляет останки погибших…»
«Свальные ямы» – стыдливо называемые «санитарными захоронениями», – проказа земли на местах боёв Великой Отечественной. В них до сих пор ждут человеческого погребения останки миллионов бойцов. Многие из них числятся «пропавшими без вести». Их имена скрыты под толщей земли в ещё, возможно сохранившихся, медальонах, а в большинстве случаев – в номерах наград на полуистлевших гимнастёрках погибших героев.
