Предпринимавшиеся с осени 1942 года операции против партизан по своим замыслам и осуществлению были четко сконцентрированы.

Предложения и опыт различных армейских частей по борьбе с партизанами служили основой для апробирования разнообразных тактических методов. Так, с учетом особой важности получения точных разведывательных данных, была расширена сеть доверенных лиц (агентуры).

Благодаря усиленному контролю за эфиром неоднократно удавалось с помощью пеленгаторных команд засекать партизанские рации и тем самым определять места расположения партизанских лагерей.

Например, в треугольнике Полоцк - Бешенковичи - Молодечно (Беларусь) действовали 4 немецкие пеленгаторные команды. Когда они засекали партизанские радиостанции и через агентуру устанавливался партизанский штаб, маловажные рации уничтожала авиация, а за важными продолжалось слежение.

Радио игра в больших масштабах не удавалась (попытка установить связь с Московским центральным штабом партизанского движения летом 1942 г. провалилась), но в малых масштабах она позволяла точно идентифицировать различные партизанские отряды, а также их разведгруппы.

Не менее успешным оказалось использование созданных немецкой армейской контрразведкой, главным образом СД, русских антипартизанских групп, которые проводили разведывательные и карательные операции. Благодаря действиям прошедших специальную подготовку истребительных команд (ягдкоманд) и акциям прочесывания, удавалось держать партизанские соединения в состоянии постоянного напряжения.

При проведении крупных карательных экспедиций против партизанских зон совместными усилиями полиции, СС и (или) армейских соединений, по типу "загнать в котёл", в первую очередь считалось необходимым лишить партизанские отряды и группы свободы передвижения и навязать им боевые действия в крайне невыгодных для них условиях. Предпосылкой успеха таких операций являлось одновременное блокирование зоны дислокации партизан всеми участвующими в операции частями. Подвижные резервы, находящиеся в состоянии постоянной боевой готовности в опорных пунктах вне кольца окружения, имели силы и обладали готовностью для уничтожеия любой партизанской группы, прорвавшейся сквозь кольцо окружения.

Кроме решения чисто боевой задачи, войскам, участвующим в таких операциях, согласно предложениям фронтовых частей, поручалось не оставлять в партизанских зонах ни скота, ни продовольствия, а мужское население призывного возраста принудительно мобилизовывать и отправлять на работы в Германию. Оставшиееся население непродолжительное время следовало обеспечивать продовольствием из охраняемых запасов. В ходе таких карательных акций "не следует обращать внимания на то, что сельскохозяйственное производство захиреет, ибо оно в партизанских районах уже пришло в упадок".

Эти же мысли высказал назначенный 23 октября 1942 года "уполномоченный по борьбе против банд" группенфюрер СС фон Бах-Зелевский в своей "Директиве о мерах борьбы против банд" от 26 февраля 1943 г.

Он указал на то, что беспощадное уничтожение бандитов не равнозначно истреблению всего населения в партизанских зонах. Мобилизация рабочей силы для германской военной промышленности и конфискация сельскоъхозяйственной продукции является делом чрезвычайной важности, так как "каждая тонна зерна, каждая корова и каждая лошадь представляют большую ценность, чем убитый бандит".

В своей директиве Бах-Зелевский не только приказал забирать все трудоспособное население и передавать его имперскому уполномоченному для отправки на работы в Германию, но он оставил открытой возможность бывшим бандитам трудиться в Германии и тем самым высвободить немецких рабочих для отправки на фронт.

В июле 1943 года Гитлер более определенно сформулировал свои мысли, изложенные ранее в приказе фюрера № 4 от 14 февраля 1943 года, согласно которому при крупном плановом отступлении фронтовые части должны угонять все население из очищаемых районов, а также эвакуировать всех жителей из зараженных бандитами районов.

В составленной на основании приказа Гитлера директиве Гиммлера все трудоспособное мужское население этих партизанских районов следовало передавать имперскому рейхскомиссару для использования на работах на условиях военнопленных, а для женского населения предусматривалась отправка на работы в Германию. Только определенную часть населения вместе с детьми и сиротами следовало помещать в специальные лагеря, оборудованные на границах эвакуированных районов. Там они тоже могли использоваться качестве рабочей силы до тех пор, пока не начнется аново восстановление этих районов.

В этом отчетливо выраженном тесном сплетении задачи борьбы против партизан и обеспечения рабочей силой оказалось неизбежным то, что население, которому все еще пропагандировали добровольную вербовку на работы в Германию, скоро поняло, что это следует понимать как карательные меры с немецкой стороны.

Так как для покрытия потребностей в рабочей силе недостаточно было и населения партизанских районов, то приступили, особенно на Украине, к эвакуации населения "на добровольных началах" из маловажных районов страны. При этом лицам, изъявившим желание переселиться, после отбытия срока трудовых работ в Германии, на новом месте поселения в Украине был обещан земельный надел и скот. В приказе рейхскомиссара Украины от 24 марта 1943 года о мобилизации молодежи 1923, 1924 (а с мая 1943 г.) и 1925 годов рождения, основной причиной указанного мероприятия указывалось "возрождение украинского сельского хозяйства", конечно, после "временного использования молодежи на работах в Германии".

Особенно гротескные формы принимала эта картина при сопоставлении ожидаемого со стороны населения добровольного набора на работы в Германию с отправкой на работу в Германии партизан и их пособников для искупления своей вины. Было очень трудно правдоподобно разъяснить населению разницу меж "трудовой повинностью в рейхе" и "принудительным трудом", к которому привлекали партизан.