Столкнувшись с партизанским движением, поначалу плохо организованным и не причинявшим серьезных проблем, германское военное командование все же задумалось и уже 25 октября 1941 года (т.е. через 4 месяца после начала войны против СССР) ввело в действие соответствующий нормативный документ - "Основные положения по борьбе с партизанами". В этом документе, разосланном командирам всех войсковых частей от дивизий до батальонов, был дан анализ общего характера партизанских действий большевиков на оккупированной территории, организационной структуры и вооружения партизанских отрядов, типичных приемов и способов ведения ими боевых действий.

Хотя это было строго запрещено, солдаты егерских батальонов за свой счёт приобретали горные кепи горных егерей. В качестве уступки они носили знак эдельвейса стеблем назад, а не в перёд. Нарукавный знак не нашивали.
Слева: Хайни Егер, теперь - ефрейтор, в горном кепи.
Слева: фельтфебель, тоже в горном кепи. Оба кепи офицерского образца, только светло-серебряные пуговицы заменены на серые пластмассовые.

Одним из главных положений документа являлось следующее: "Борьба с партизанами ни в коем случае не должна ограничиваться удержанием какого-либо участка местности. Противнику должна быть навязана своя инициатива боя".

Поиски наилучшей тактики антипартизанских действий вскоре привели к созданию в составе частей Вермахта (а затем и в составе некоторых подразделений "восточных добровольцев") так называемых "охотничьих" или "истребительных" команд" jagdkommando, zerstorungskommando). Например, в приказе от 25 ноября 1941 года по 137-й пехотной дивизии, действовавшей на московском направлении, было сказано, что следует "держать в готовности истребительную команду, составленную из специально отобранных людей".

Позже появилась инструкция, согласно которой в команды "охотников за людьми" (егерей) предписывалось отбирать наиболее опытных, бесстрашных и хорошо подготовленных солдат и унтер-офицеров, способных успешно действовать в любой обстановке. Командирами рекомендовалось назначать инициативных офицеров, знакомых с партизанской тактикой и увлекающихся спортивной охотой.

В одном из немецких документов сказано: "Хороший "охотничий" инстинкт у каждого солдата команды, и особенно у ее командира, - важное условие успеха".

В помощь себе "охотники" иногда брали проводников из числа проверенных местных жителей. Но в любом случае, кто-то из членов команды должен был хорошо знать местность и здешних жителей, говорить на их языке, разбираться в местных обычаях и привычках.

Ягдкоманды зарекомендовали себя наиболее эффективным средством борьбы с партизанами. Поэтому в течение 1942 года их создали почти во всех тех районах, где действовали партизаны.

* * *

По численности команды были двух основных типов: взводы (15-20 человек) и роты (60-80 человек).

Последние обычно состояли из трех - четырех взводов, каждый из которых обязательно имел на вооружении до трех ручных пулеметов и хотя бы одну снайперскую винтовку. Среди индивидуального оружия преобладало автоматическое (самозарядные винтовки и пистолеты-пулеметы, в том числе трофейные советские СВТ и ППШ). Важную роль играла "карманная артиллерия" - ручные гранаты.

Практика боевых действий показала, что пулеметов должно быть не менее трех. Дело в том, что в случае окружения они обеспечивают круговую оборону группы. А при необходимости прорыва концентрированный огонь трех пулеметов позволял пробить брешь в рядах партизан. Снайпер, как правило, находился рядом с командиром ягдкоманды. Его главной задачей являлась ликвидация важных целей: пулеметчиков и командиров противника, а также тех, кто успел первым опомниться при внезапном нападении и пытался организовать сопротивление.

Инструкция Вермахта, изданная в 1944 году, гласила: "Чтобы выполнять стоящие перед ними задачи, ягдкоманды должны быть соответствующим образом оснащены. Им следует иметь маскировочные халаты, теплую одежду, крестьянские повозки или сани, вьючных животных, лыжи, полевую кухню, миноискатели, различные инструменты, аптечки, телефонное оборудование для подслушивания и передачи донесений командованию, рации.

Ягдкоманды необходимо вооружать большим количеством автоматов, автоматических карабинов, ручных пулеметов, легких гранатометов, ручных гранат.

Ягдкоманлы должны быть в состоянии в течение длительного времени вести боевые действия без пополнения своих запасов продовольствия и боеприпасов".

Эти слова относятся к более крупным подразделениям - ротам. На местности по каждому направлению от основной базы команды действовала группа не более взвода; в противном случае не удавалось обеспечить скрытность ее передвижений и маскировку следов.

Как известно, партизаны обычно избегали открытого боя с германскими войсками. Они нападали преимущественно из засад, небольшими группами. Ягдкоманды противопоставили партизанам их собственную тактику. Им предписывалось скрытно выслеживать партизан и внезапно атаковать их с близкого расстояния, расстреливая наверняка, или захватывать пленных ("языков"). Одним словом, действовать так, как действуют охотники, выслеживающие дичь - отсюда и название. В случаях встреч с превосходящими силами от боя следовало уклоняться. Германский автор писал после воины: "Суть самого простого и в то же время наиболее эффективного способа борьбы с партизанами состоит в том, чтобы бить их теми же средствами и методами, которые применяют они... Наиболее подходящими для этого подразделениями могут быть истребительные команды в составе 40-60 человек. Однако при подборе в эти команды командиров и солдат требуется совершенно иной подход, чем при формировании боевых подразделений. Лучшими бойцами в борьбе с партизанами чаще всего бывали так называемые "отчаянные" солдаты, в характеристиках которых можно было найти замечание "не поддающийся воспитанию".

Для борьбы с партизанами не обязательна хорошая военная подготовка. Здесь нужен инстинкт, навыки человека, близкого к природе. Поэтому наиболее подготовленными солдатами для борьбы с партизанскими отрядами были охотники, лесники, лесные рабочие".

* * *

Требовалось, чтобы большинство бойцов команды, а главное - ее командование (офицер и унтер-офицеры), заранее изучило район предстоящей операции: рельеф местности, дороги и тропы, господствующие высоты, реки и болота, населенные пункты. Такое изучение обычно производилось по карте, наблюдением с воздуха (облет района на легком самолете) и путем наблюдения с возвышенных точек.

Главными условиями успеха любой операции ягдкоманды являлись секретность, маскировка и терпение. Так, на рубеж выдвижения в район предстоящей боевой операции командудоставляли в кузовах машин, закрытых брезентом. Высадка обычно производилась на ходу, на участке дороги, закрытом от дальнего наблюдения густой растительностью, складками местности, полуразрушенными строениями и т.п.

Группа обычно передвигалась в ночное время, практически бесшумно, днем она чаще всего отдыхала, тщательно замаскировав свой бивак, выставив охрану и наблюдателей.

"Охотники" не оставляли следов: ни сломанных веток, ни вытоптанной травы, ни рассыпанных камней, ни кострищ. Пустые консервные банки обычно сплющивали и закапывали под большими камнями или под корнями деревьев. Не могло быть и речи о том, чтобы курить. Днем в лесисто-болотистой местности запах табачного дыма можно уловить на расстоянии до 200 метров; ночью на открытом пространстве огонек горящей сигареты тренированный глаз видит еще дальше. Сидеть в засадах "охотникам" приходилось, подолгу оставаясь без движения. При этом в летнее время главным их врагом был не голод и не сонливость, а комары. Правда, немцы применяли для защиты от кровососов гвоздичное масло, но оно обладает довольно сильным запахом, поэтому пользоваться им удавалось далеко не всегда.

Кстати, именно бойцы ягдкоманд широко использовали для маскировки пятнистые маскировочные халаты-комбинезоны, а также серые плащ-накидки с прикрепленными к ним ветками и листьями деревьев, цветными лоскутами.

Наиболее подходящими зонами для боевой работы "охотников" считались те, где партизаны совершали переходы, направляясь к объектам совершения диверсий (мосты, железные и проселочные дороги), а также в населенные пункты за продовольствием. Ни в коем случае не базовые лагеря и не позиции, заранее занятые партизанами с целью обороны.

Отечественный автор следующим образом характеризует деятельность ягдкоманд:

"Терпеливые егеря, тренированные на выживаемость в лесу, тщательно замаскированные лохматыми камуфляжами, до поры, до времени вели скрытое наблюдение за всем, что происходило в их зоне ответственности. Внимание обращалось на мельчайшие детали: обнаруженные следы и предметы могли рассказать о многом.

Становилось известно, кто, когда, из какого населенного пункта ходил в лес, устанавливалось по следам, что он там делал (при этом очень часто находили почтовые ящики-тайники, информация перехватывалась и отправлялась на оперативную обработку).

Постепенно вырисовывались маршруты партизанских разведывательно-диверсионных групп, хозяйственные маршруты, нащупывались места дислокации баз и "маяков". Выявлялись подходы к ним, наличие и расположение сторожевых секрет-постов, порядок смены дежурных нарядов на них, маршруты разводящих, периодичность прохождения блуждающих патрулей вокруг базы.

Результаты таких наблюдений давали возможность связи со своей агентурой, работающей внутри партизанской базы. Агент закладывал информацию в тайник, расположенный вблизи базы или даже на ее территории (обычно возле мусорной свалки или отхожего места, посещение которых вполне объяснимо), или же на марше, в обусловленном месте. Изъятие такой информации возлагалось на егерей спецгруппы, они же и подстраховывали агента по мере возможности. По рации егерям сообщалась дополнительная информация, полученная оперативным путем из других источников.

Знание обстановки давало возможность егерям существенно вредить партизанам. Не счесть случаев, когда лазутчики, перебравшись за периметр партизанских секрет-постов, убирали из бесшумного оружия партизанских командиров. Спецгруппы делали налеты на партизанские склады и базы снабжения.

Бывали и нападения на крупные партизанские штабы с удачным уловом захваченных документов (мелкие отряды документации обычно не вели).

Но основной задачей была добыча информации и спецгруппы работали в режиме захвата живых людей. Чаще всего это происходило при движении немногочисленной партизанской группы на разведку, диверсию или хозяйственный промысел. Маскировка под лохматыми камуфляжами делала егерей практически невидимыми. Засада ставилась безукоризненно. Ликвидация лишних и захват во всех возможных и невозможных условиях на тренировках отрабатывались до автоматизма. В плен брали того, кто шел сзади - его легче "отсечь" от идущих впереди.

Передних расстреливали из бесшумного оружия или вырезали ножами. Все это делалось мгновенно и бесшумно. На тренировках тщательно отрабатывался мгновенный рывок на захват. Следов при захвате не оставалось никаких. Взятого "языка" и трупы убитых бегом оттаскивали в сторону подальше. Убитых зарывали и место захоронения маскировали.

Пленного допрашивали тут же. Его трясли, пока он еще не опомнился... Как правило, захваченный крестьянин начинал говорить. Он знал, что ему надо уцелеть вот здесь и сейчас, чтобы его не убили на месте. Еще проще было с теми, кто отпросился у командира на пару дней побыть дома. Или с теми, кто ушел в село на свадьбу, крестины и т.д. - для крестьян это очень важные события и пропустить их нельзя. Таких отслеживали на краю леса и допрашивали в виду собственной дома. Почти всегда задержанные говорили сразу и подробно, В установленный срок они возвращались на базу, но уже в качестве осведомителей. Тех, кто молчал, отправляли в город. По статистике гестапо, в застенках говорил каждый третий...

Точно так же поступали и с дежурными нарядами секрет-постов: был человек на посту и исчез вместе с напарником, следов не осталось. Бесшумно и бесследно уничтожались разведгруппы, встречавшие на "маяках" людей из города. "Горожан" брали в плен только живыми и невредимыми. Эти люди знали очень многое.

Захват "языка" производился необязательно методом физического нападения. В ходу были и чисто охотничьи способы - петли, капканы, волчьи ямы и другие хитроумные ловушки".

* * *

Нередко "охотники" атаковали крупные партизанские колонны. Суть таких нападений заключалась в том, чтобы сорвать ту операцию, для осуществления которой колонна выдвигалась на исходный рубеж.

Например, для уничтожения полицейского гарнизона в населенном пункте или хорошо охраняемого железнодорожного моста.

Засаду при этом всегда готовили очень тщательно. "Охотники" старались выбрать для нее такое место, где движение партизанской группы (тем более - колонны) хотя бы с одной стороны оказывалось стесненным рельефом местности (склоном или обрывом холма, топью, оврагом и т.п.). Чаще всего засаду устраивали там, где дорога (тропа) поворачивает влево по ходу движения противника. Сами "охотники" при этом оказывались впереди и справа сбоку от противника. В результате идущим по дороге (тропе) было неудобно разворачиваться в цепь лицом к врагу. В то же время такое расположение позволяло пулеметчикам огнем с разных направлений перекрыть партизанам путь к отступлению и в то же время обеспечить свободу маневра своей группе при отходе.

Понятно, что ожидать разгрома соединения противника, в несколько раз превосходившего ягдкоманду (взвод) своей численностью и составом вооружения, не приходилось. Но такая цель и не ставилась. Внезапный огневой налет из засады (длительностью 10-15 секунд) выбивал командиров и пулеметчиков, заставлял партизан тащить назад в лагерь раненых. К тому же исчезал фактор внезапности. В результате им приходилось отказываться от намеченной операции.

Если впереди партизанской колонны (группы) шла разведка (боевое охранение), ее пропускали и внезапно атаковали в узком месте сзади и сбоку, бесшумно вырезая ножами или расстреливая из пистолетов с глушителями. Трупы немедленно убирали с дороги, следы схватки устраняли.

Партизанскую колонну (отряд) ягдкоманда встречала шквальным прицельным огнем из всех стволов с дистанции 70-100 метров, не позволявшей партизанам успешно применять ручные гранаты. Для увеличения плотности и точности огня "охотники" часто притягивали ручные пулеметы и автоматы (пистолеты-пулеметы) ремнями к пенькам либо к сучьям деревьев. Тогда оружие не дергалось, можно было вести прицельный огонь в очень высоком темпе. Автоматчики расстреливали один магазин; пулеметчики - одну ленту (из МО-34) или один диск (из ДП).

Уходя после огневого налета, "охотники" старательно избегали появления на открытом пространстве (дорога, просека, поляна, высохшее болото). Их путь пролегал по обратным скатам холмов, лощинам, оврагам.

Основной и резервный пути отхода всегда намечались заранее и готовились. Отход прикрывал пулеметчик, располагавшийся на удалении 150-200 метров от основной огневой позиции. Своей стрельбой он глушил звуки шагов убегавших "охотников", сам уходил последним. На путях своего отхода "охотники" часто ставили мины-ловушки (обычно в виде ручных гранат на растяжках).

Очень хорошими местами для устройства засад являлись броды через реки. Сопротивление воды неизбежно ограничивает здесь скорость движения и людей, и лошадей. Вода не позволяет залечь, спрятаться, отползти в сторону. Топкое дно, скользкие камни, течение не дают возможности хорошо целиться. Два ручных пулемета и один снайпер в засаде на броде гарантированно "выбивали" разведывательные и диверсионные партизанские группы.

* * *

В случае внезапной встречи двух групп на лесной тропе, что называется "лоб в лоб" (менее 30-40 метров), успешнее действует тот из противников, кто психологически готов к встречному бою на короткой дистанции. В таких случаях нельзя надеяться на приказы командира: следует реагировать всем бойцам одновременно, но по заранее отре петированной схеме, исполнение которой доведено до автоматизма. Одни бросаются на землю вправо, другие - влево и немедленно отползают дальше от тропы; хотя бы один пулеметчик мгновенно открывает огонь, два - три бойца бросают гранаты. Только после того, как удастся выиграть инициативу (для этого надо уложиться в две - три секунды) становится возможным выполнение соответствующего маневра. Война показала, что в подавляющем большинстве случаев "охотники" при лобовых столкновениях в лесу (и вообще на местности) действовали намного успешнее, чем партизаны. На то они профессионалы. Как известно, большевики в подавляющем большинстве случаев пытались заменять профессонализм личным мужеством бойцов. Но в схватках с "охотниками" мужество не помогало. Партизаны всегда теряли десятки человек убитыми и ранеными; ягдкоманды лишь в исключительных случаях одного - двух человек. Оно и понятно: специфика действий таких подразделений не допускала появления в группе раненых. Даже один раненый боец резко ограничивал свободу передвижения: замедлялся темп отрыва от возможного преследования, требовалось возвращение на базу или выход в точку рандеву для его эвакуации, приходилось нарушать режим радиомолчания и т.д. Одним словом, возникала масса проблем. Что касается отрыва, то командиры и бойцы ягдкоманд всегда действовали так, как будто перед ними был равноценный по выучке противник (хотя на самом деле командиры попавших в засаду партизанских подразделений довольно редко пытались организовать окружение или преследование "охотников"). Выполнив огневую задачу, они сразу же в максимально высоком темпе устремлялись назад и в сторону от места засады.

В тех случаях, когда "охотники" все же сталкивались с угрозой окружения, они разделялись на тройки и уходили в разные стороны. При этом одна тройка время от времени ложилась и вела по преследователям прицельный огонь с земли, а остальные стремились занять фланговые позиции, с которых они расстреливали своих противников.

Следует еще раз подчеркнуть в данной связи, что главным достоинством бойцов ягдкоманд являлся высокий профессионализм. Все перечисленные выше тактические действия в ходе многочисленных тренировок они с немецкой педантичностью отрабатывали до полного автоматизма. Каждый боец-охотник прекрасно стрелял, маскировался, грамотно передвигался на местности, умел "видеть" поле боя в целом, интуитивно "чувствовал" обстановку, свободно ориентировался в лесу (в том числе ночью и в плохую погоду), точно в назначенный срок выходил к месту сбора, указанному на карте, и т.д. и т.п.

"Боевые тройки" обычно подбирались заранее, по принципу личной совместимости. В любом бою каждый боец тройки и взвода точно знал свою боевую задачу и зону ответственности, варианты действий в любом теоретически возможном боевом эпизоде.

* * *

"Охотники" избегали любых контактов с населением. В случае обнаружения местными жителями команда немедленно покидала район пребывания и либо прекращала операцию, либо совершала быстрый переход на другой участок, удаленный от того места, где ее засекли, не меньше чем на 10-15 км. Лишь спустя некоторое время (через сутки - двое) она возвращалась в первоначальный район, но обязательно - обходными путями.

Инструкции требовали от "охотников" безжалостного "уничтожения каждого, кто попал в западню", в том числе любых случайных свидетелей. Один из бойцов вспоминал после войны: "Охота на партизан продолжалась два - три дня. Мы прочесывали местность и всякого, кого встречали в лесу, будь он с оружием или без оружия, - обычно убивали без следствия и суда".

Переносная радиостанция команды работала только на прием. Текущую информацию в штаб никогда не передавали. Лишь иногда, в случае особой нужды, оставляли зашифрованные сообщения в заранее подготовленных "почтовых ящиках" (тайниках), передавали их через своих связных (нередко - конных). В крайних случаях они прибегали к помощи тайных агентов из числа местных жителей, встречи с которыми происходили в точках, указанных из штаба по радио.

Информацию о партизанах они чаще всего получали по радио от мобильных патрулей (конных или моторизованных), реже - от агентов из числа местных жителей.

Пределы выносливости даже самого тренированного человека не безграничны. Без питания, без отдыхали без пополнения боеприпасов полноценная боевая работа невозможна. Эту проблему приходилось решать тогда, когда срок операции превышал двое - трое суток. Во-первых, для ягдкоманд в удобных местах заранее оборудовали тайники с продовольствием и боеприпасами. Во-вторых, определялись возможные базы отдыха, как правило, замаскированные под хозяйственные объекты, бани, госпитали или уединенные хутора.

Иногда боеприпасы и продовольствие большим командам (ротам) в их лагеря-базы доставляли легкие, самолеты типа "Физелер-Шторх" либо трофейные "По-2".

Миддельдорф сделал обоснованный вывод: "Комбинированное использование истребительных команд и патрулей... затрудняло действия партизан и лишало их возможности безгранично господствовать в своем районе. В этих условиях они были вынуждены непрерывно уходить от преследования и постоянно менять место своей дислокации. Это означало, что партизаны лишались возможности спокойно и планомерно подготавливать и проводить свои операции". Итак, ягдкоманды, во взаимодействии с нелегальной агентурой и вспомогательной полицией, засекали партизанские отряды. Они трепали их огневыми налетами из засад, точно определяли дислокацию лагерей.

Авиация бомбила и обстреливала эти базы, войсковые части брали их в кольцо окружения, расстреливали из орудий и минометов; "охотники" снова и снова уничтожали на путях отхода. Надо отметить, что - вопреки мифам советской пропаганды - весной и летом 1944 года подобная тактика действий позволила немцам загнать почти все партизанские отряды в самые глухие места беларуских лесов и болот, откуда они боялись высунуть нос. Партизан спасла операция "Багратион". Иначе до конца года ягдкоманды, во взаимодействии с войсковыми формированиями и авиацией, непременно истребили бы основную их часть.