До войны отец работал бригадиром на железной дороге. Немцы заставили собрать бригаду и продолжать работать. В семье — семеро детей, жить было негде, и нас поселили в доме на 37-м километре дороги Витебск — Орша. Там мы и прожили почти три тяжелых года оккупации...
О приближающемся дне освобождения узнали от солдата немецкой роты охраны, чеха по национальности, который отвел отца в сторону и, чтобы никто не слышал, сообщил, что ночью за рабочими приедут машины: прячьтесь.
К вечеру незаметно все мы перебрались в погреб, вырытый еще до войны. О нем немцы не знали. Там мы и просидели всю ночь. Рано утром отец приоткрыл дверь, осмотрелся, никого нет.
Спустя некоторое время через железнодорожный переезд прошла колонна наших танков, машин, за ними — конница. Все мы вышли из убежища и наблюдали за движением войск.
Вдруг земля содрогнулась от множества взрывов. Это немцы начали интенсивно обстреливать нашу кавалерию.
Прошло немного времени и в небе появилось огромное количество бомбардировщиков. Земля дрожала так, что страшно было стоять и смотреть, а все это происходило к юго-западу от нас в трех километрах по прямой. Сколько времени продолжалась бомбежка, я не помню. Наши кавалеристы рванули "в галоп", и все упряжки, машины, которые находились на дороге, двинулись в сторону деревень Кичино — Новоселки, Платоны — Ширки.
Через некоторое время к нашему дому начали привозить раненых, так как в округе не было ни одного строения. Женщины помогали кто чем мог. На второй день после освобождения мы, мальчишки 10 — 12 лет, пошли по "дороге войны". Перед лесом увидели груду артиллерийских стреляных гильз, несколько ящиков снарядов с боеголовками — на том месте стояла наша батарея и вела огонь по фашистам.
У небольшого перевала перед деревней Кичино увидели три подбитых наших танка. А трагедия произошла потому, что этот перевал объехать никак нельзя: справа возвышенность и крутой спуск к озеру, слева — глубокий заболоченный водоем и овраг вдоль так называемого панского сада (до революции там жил пан). nalog7.ru Наш танк только появится на перевале — его тут же расстреливает фашистское орудие. Мы прошли по саду и увидели такую панораму боя, которую я запомнил на всю жизнь, ради которой и пишу эти строки.
Многие елки, которые были посажены вокруг сада, срублены снарядами, торчали только полутораметровые стволы уцелевших елей, иссеченные осколками. Здесь же стояли два танка: один — наш, другой — фашистский, застыли стволами друг к другу. У одного танка ствол был изогнут как-то по спирали, у другого -, тоже изогнут, да еще и разорван. Какую ненависть надо было испытывать к врагу и каким мужеством обладать, чтобы пойти на такой подвиг —таранить фашиста? кий танк! Кто они, эти герои-танкисты? Удалось ли им выжить или они сложили здесь свои головы?
Об этом сражении, о маленькой "Прохоровке" у деревни Кичино, я думаю, не писали газеты, потому что произошло оно не на главном направлении грандиозной операции "Багратион". Но и здесь рождалась Победа. Маленькая "Прохоровка" у деревни Кичино не может быть забыта.